Михаил Каликин был на дежурстве: он вспоминает подробности авиакатастрофы.
Врач-уролог из Первоуральска Михаил Каликин третий год по три раза в неделю ездит в Ревду на занятия в фитнес-клубе «BrusovA Gym». Почему? Просто он давно дружит с Андреем и Валентиной Брусовыми. И вообще у него много в нашем городе друзей и знакомых. Недавно Валентина Брусова поведала об одном факте из жизни Каликина. Оказывается, он спасал людей в авиакатастрофе под Первоуральском. Это произошло ровно 35 лет назад. Самолет упал на совхозное поле. Сегодня мало кто помнит об этом случае. Но все те, кто спасал людей, до сих пор собираются у памятного знака на том поле каждую годовщину трагедии — 13 января. Среди них и Михаил Каликин. При нашем знакомстве он оказался чрезвычайно интересным человеком и рассказчиком.
Михаилу Каликину скоро исполнится 67 лет. Он родился в семье врачей. Отец, Яков Абрамович, многие годы был главным хирургом Первоуральска, он почетный гражданин города, Заслуженный врач России. Мама, Вера Ивановна, работала гинекологом, а позднее заведовала баклабораторией областной станции переливания крови, единственной в Свердловской области. Семья жила рядом с больницей. Михаил вспоминает, что первый раз в операционной он побывал в восемь лет, а водители скорой помощи научили управлять машиной и играть в бильярд железными шариками. Да и разговоры дома были в основном на больничную тему. В 1981 году окончил Свердловский государственный медицинский институт. В последние годы работает в «Центре МРТ» Первоуральска, врач-уролог высшей категории. Фото// «Центр МРТ» Первоуральска Что случилось под Первоуральском 13 января 1990 годаТридцать пять лет назад, 13 января 1990 года, в трех километрах восточнее Первоуральска на заснеженном совхозном поле совершил аварийную посадку самолет Ту-134а, выполнявший рейс Тюмень — Уфа — Волгоград. На месте авиакатастрофы погибли два члена экипажа и 22 пассажира. Всех выживших эвакуировали в течение часа. Позже в больницах от ран скончались еще два члена экипажа и один пассажир. Всего в катастрофе погибли 27 человек. Выжили два члена экипажа (бортмеханик и стюардесса) и 23 пассажира. Коллеги из Волгограда до сих пор убеждены: жертв могло быть больше, если бы не мужество и профессиональное мастерство всех членов экипажа. Причиной катастрофы, официально, стали отказ техники и пожар из-за замыкания электропроводки в багажном отсеке в хвосте самолета. Экипаж потерял возможность пилотирования по приборам.
Фото/ Википедия, автор неизвестенСамолет вылетел из тюменского аэропорта и уже набрал крейсерскую высоту, когда в салоне сильно запахло гарью, появился дым. На 18-й минуте полета командир воздушного судна Владимир Дунаев запросил разрешение на экстренное снижение и посадку в свердловском аэропорту «Кольцово». Но Свердловск был окутан плотным туманом. Только в районе Первоуральска стала просматриваться земля. Аварийный полет продолжался восемь минут. С высоты 10,6 тысячи метров они снижались почти вертикально, садясь на заснеженное поле, окруженное лесом.
Выпущенные шасси, зарываясь в снег, приняли первый удар. Не выдержав нагрузки, они сломались. Промчавшись по снегу примерно 150 метров, самолет неожиданно оторвался от поверхности, словно подброшенный неведомой силой, и пролетел еще 100 метров. Затем снова дотронулся до земли остатками шасси и левым крылом, а через 50 метров вновь приподнялся. Пролетев так 150 метров, лайнер в третий раз задел землю и врезался в гидрант системы орошения. Правое крыло не выдержало удара и оторвалось. В следующее мгновение подъемная сила левого крыла перевернула самолет на «спину». От удара отлетело второе крыло, и разрушился хвост.
Изуродованное «туловище» врезалось в лесополосу. Самолет, вернее, то, что было им когда-то, замер в километре от места первого касания. Последствия экстренного приземления могли быть трагическими и для горожан, ведь последние секунды полета лайнер лавировал между трубами местного завода. Экипаж действовал четко и слаженно — вместе они летали уже шесть лет. При расследовании аварии комиссия не нашла ошибок в действиях летчиков. К месту катастрофы прибыло одиннадцать бригад скорой помощи. Военные отцепили территорию, гражданских попросили покинуть этот район.
— Я благодарен судьбе за то, что оказался дежурным в тот роковой день. Что моя врачебная жизнь прожита не зря. Я узнал свои возможности и возможности работы в коллективе, когда у человека в экстремальной ситуации открываются какие-то резервы. Когда берешь себя в руки и делаешь, что надо. Оказание помощи людям — это самое главное в жизни, — говорит врач Михаил Каликин.
В следующих главках — его воспоминания из первых уст.
«Это был обычный рабочий день»— Это все о том, что может случиться с каждым из нас в любой момент, что готовит для нас судьба и как мы к этому готовы. А также о том, как люди сплоченные и думающие могут слаженно работать, показывая в экстремальной ситуации все, что могут и должны делать и как должны действовать профессионалы.
Много статей написано об этой трагедии: что случилось с самолетом, по какой причине возник пожар, о дальнейшей судьбе пострадавших и выживших в этой трагедии, о бортмеханике Александре Лукьянове, о его замечательной жене Галине, которая ухаживала за ним, находясь в больнице, как возникли чувства и родилась счастливая семья, о героях летчиках, которые смогли посадить самолет на колхозное поле и тем самым спасли десятки жизней, жертвуя собой. Вечная память героям и всем погибшим!
Вернемся назад, в тот день 13 января 1990 года. Уже столько лет прошло, но пока я жив, это останется в моей памяти. Я, врач-хирург на тот момент с девятилетним стажем работы, в тот роковой день был дежурным по оказанию травматологической помощи всем поступающим больным. Поясню, что выходные дни (это была суббота) на 24-часовое дежурство выходит бригада врачей, которая обязана оказывать всю хирургическую помощь по всему Первоуральскому району. Назову всех.
Дежурным по неотложке (тот, кто оказывает экстренную хирургическую помощь) в тот день это был врач-хирург Александр Новик; дежурным по хирургическому корпусу (лечит и наблюдает больных в тяжелом состоянии во всех отделениях, а также ассистирует во всех операциях врачу по нетложке) — врач Нина Кузьменко; дежурным врачом анестезиологом-реаниматологом — Павел Вычегжанин; дежурным хирургом в травмпункте — Татьяна Шутрова; дежурным по травме — я, Михаил Каликин.Шел обычный рабочий день, обходы, перевязки, прием пациентов, операции. Хотя нет, не обычный, в этот день вся страна отмечала наш любимый праздник старый Новый год. Обычно в праздничные дни народ гуляет, отдыхает, сдобрив это хорошей порцией алкоголя, в компаниях начинаются пьяные дебоши и разборки. И тогда жди беды: привезут битых, колотых, резаных, иногда стреляных. В лихие девяностые это было довольно часто. Но беда пришла, откуда не ждали…
«У нас в колхозе упал самолет»Не помню, сколько точно было времени, наверное, около трех часов дня. Телефонный звонок:
— Звонит дежурный диспетчер скорой. Михаил Яковлевич, вы дежурите по травме?
— Да, — отвечаю.
— У нас на колхозное поле упал самолет. Много пострадавших. Я все машины отправила к вам. Приготовьтесь.
— Какой самолет, это только в кино бывает, — пытался пошутить я.
— Ждите, я не шучу! — на другом конце провода строгий женский голос диспетчера.
Зашел в операционную, коллеги оперировали больного с проводной язвой желудка. Говорю на полном серьезе:
— Катастрофа, самолет упал. Все скорые везут нам пострадавших, постарайтесь закончить быстрей.
На месте падения самолета и гибели людей установлен памятный камень. Фото/ pervo.ruВышел и спустился в приемный покой. Буквально в ту же минуту одна за другой стали подъезжать машины скорой помощи. Не помню, сколько их было восемь, девять или больше. По итогу, около 40 человек было доставлено в приемный покой — с ранениями и повреждениями разной степени тяжести. Работники скорой — врачи, санитары, водители — заносили на носилках «тяжелых» больных, а те, кто мог ходить заходили сами, помогая друг другу.
Кровь, снег, крики и — носилки, носилки, носилки… Их ставили на кушетки, каталки, на пол, и вскоре уже вся площадь «приемника» была заполнена.
Тех, кто мог передвигаться после осмотра мы выводили в коридор и усаживали на кушетки. Никогда не забуду грузина, у которого были ампутированы ноги ниже колен (травматическая ампутация, когда при ударе о землю сиденья отрываются, зажимают и отрывают ноги). Он был весь в снегу и завернут в кусок ковровой дорожки, которая всегда лежит в самолете между сиденьями. Он стонал и молил о помощи и на русском, и на грузинском языке. Его тут же увезли в операционную, кровотечение было остановлено, сформированы культи, выведен из шока.
Единственное, что быстро и правильно мне нужно было сделать, — это определить степень тяжести повреждений. Понятно, что самые тяжелые — это те, кто был в состоянии шока, без сознания. Обратил на себя внимание мужчина в форме летчика, без сознания, с отсутствием рефлексов, голова была забинтована, но вся повязка обильно пропитана кровью. Но я определил едва уловимое сердцебиение и слабый пульс, его тут же подняли в реанимацию. Таких пациентов в крайне тяжелом состоянии было несколько.
Михаил Каликин у памятного камня 13 января 2025 года. Фото/ архив Михаила КаликинаКойки в реанимации были мгновенно заняты. Там пострадавшим оказывал помощь опытный врач-анестезиолог Павел Павлович Вычегжанин. Нуждающиеся были интубированы и подключены к ИВЛ. Были разные ранения: переломы, вывихи, рваные и резаные раны, тупые травмы живота, грудной клетки, пнемоторакс, повреждение головы, сотрясения и ушибы головного мозга. Были выявлены обморожения. Мороз в тот день был под 30 градусов и люди долго находились на улице.
«Мы обнаружили много денег и пистолет»— Оказалась еще одна сложность. Осматривая и раздевая раненых, тех, кто был без сознания и не мог отвечать на вопросы, мы вместе с документами находили деньги, и немалые — вахтовики из Тюмени летели встречать праздник в Волгоград. А у командира самолета оказалась кобура с пистолетом ПМ. В реанимации все документы, деньги и оружие были убраны в сейф. Позже, через день или два, когда пришли люди «из органов» и прияли оружие, документы и деньги, вопросов к нам не было.
Но вернемся к пострадавшим. Тут я ощутил значимость совместной работы, врачи, санитары, водители скорых, не уехали, а остались помогать. Часть пострадавших переправили в травмпункт, там до самого утра трудилась Татьяна Шутрова. Присоединились дежурные врачи других отделений – терапевты, гинекологи, сестры, санитарки — все, кто в этот день дежурил, пришли на помощь. Без лишней суеты, четко выполняя то, что от них требовалось, быстро работали все. Благодаря этому всем пострадавшим была оказана экстренная медицинская, врачебная помощь. Были и люди, которые физически не пострадали во время аварии, они были только напуганы и замерзли.
Запомнился мальчик лет десяти, опрятно одет, в сером зимнем пальто с воротником и черной меховой шапке. Он стоял один в сторонке, родителей с ним не было, испуганный, но без повреждений. Почему я запомнил именно его, не знаю…Стали подходить люди из администрации города, уводили тех, кому помогли в травмпункте и тех, кто не пострадал, в общежитие рядом с больницей. Знаю, что потом там же принимали родственников погибших и тех, кто находился на лечении. Жители всего города сплотились вокруг этой беды и предлагали помощь.
Все те, кто спасал людей, до сих пор собираются у памятного камня на том поле каждую годовщину трагедии — 13 января. Приезжают люди из разных городов и регионов. Фото/ архив Михаила КаликинаКроме этого из Свердловска (Екатеринбург с 1991 года) сразу мной были вызваны нейрохирурги, сосудистые хирурги и другие специалисты. Вроде бы все сделано на первом этапе, и только под утро я понял, как устал. Утром отмыли от крови и грязного снега приемный покой, я поблагодарил медсестер и санитарок за их труд. Ушел домой. Казалось, надо уснуть, но в голове прокручивалась вся ситуация. Достаточно ли правильно оказана помощь, какие были ошибки. И снова перед глазами кровавые носилки.
«За работу вручили премию: 20 рублей»Дальше пошли будни, много дней обычной работы врачей и всех медицинских работников, боровшихся за жизнь пострадавших людей. Некоторых пациентов перевели в больницы Свердловска, многие остались в нашей больнице. В последующем были выписаны здоровыми или отправлены на реабилитацию по месту жительства. После разбора причин, а главное, последствий авиакатастрофы под Первоуральском, были отмечены некоторые медицинские работники, принимавшие непосредственное участие. Лично мне вручили премию — 20 рублей. Это недельный заработок начинающего врача-хирурга в то время. Неплохо.
В те годы, чтобы получить категорию, врачи сдавали экзамены. Первая часть билета состояла из вопроса по гражданской обороне. Ответы принимал врач Ритюнский, который отвечал в Свердловской области за оказание помощи при массовых поражениях. В общем, мало кто сдавал экзамены с первого раза именно из-за вопроса по гражданской обороне. Так вот, после разбора нашей врачебной работы во время оказания помощи после авиакатастрофы Ритюнский поздравил меня со сдачей экзамена за «Правильную сортировку раненых и оказание первой врачебной помощи».
Как это ни странно звучит, но я благодарен судьбе за то, что мне была свыше предоставлена возможность быть непосредственным участником тех трагических событий. Уверен, что только благодаря умной, четкой, слаженной работе моих коллег и тех, кто ухаживал и выхаживал пострадавших, выжили десятки людей. К сожалению, существует понятие: «травма, несовместимая с жизнью». Это были люди, которые остались на поле, и которых успели довезти, но медицина оказалась бессильна. В больнице умерли три человека. Всегда будем помнить о них.
Юрий Шаров